«Начался пьяный дебош, стрельба, грабежи»

05 Марта 2017 г.

100 лет назад: Феодосия и Февральская революция

К 100-летию Февральской революции предлагаем вашему вниманию отрывки из статьи «Крым в 1917 году: От эйфории марта к конфронтации октября» Александра и Вячеслава Зарубина. В фокусе нашего внимания — общие процессы, происходящие на полуострове, и непосредственно феодосийские события.

Окончание. Начало в №6

Брожения среди солдат

Начинаются брожения среди солдат. Первые «инициативы» снизу в армейских частях на территории Крыма отмечены историком Максимом Бунегиным.

Отказ крепостной артиллерии в Севастополе принять присягу Временному правительству. Мотивировался наличием в крепости жандармов. Только после того, как командование заверило, что жандармы будут привлечены к отбыванию воинской повинности, артиллеристы приняли присягу.

Конфликт нижних чинов Симферопольского гарнизона с офицерством...

Отказ 52-го Виленского полка, расположенного в Феодосии, отправиться на фронт. Всё же он был отправлен.

Резкий рост числа дезертиров в апреле-мае (в Крыму скапливались дезертиры и из других губерний). Дезертиров вылавливали особые вооруженные отряды, отчасти население.

Так начиналась новая эпоха. («Февраль 1917 г. был продолжением революции 1905 — 1907 гг., а в нём уже был скрыт Октябрь»). Наиболее прозорливые умы предвидели, что это будет эра катастроф. На фоне всеобщего восторга их голоса звучали здравыми предостережениями. Очень выпукло — у поэта и мыслителя М.А. Волошина. Цитируем:

«6 марта, пн.

Р. Гольдовская в дневнике. «Забегал Бальмонт. Он в экстазе... Не человек, а пламень. Говорит: — Россия показала миру пример бескровной революции. Мрачный (Макс) на это возразил: — Подождите! Революции, начинающиеся бескровно, обыкновенно оказываются самыми кровавыми».

Летом 1919 года Волошин как бы замыкает круг своих рассуждений о природе происшедшего в феврале: «Революция наша оказалась не переворотом, а распадом, она открыла период нового Смутного времени».

Доносы и политика

Весьма быстро городское население полуострова, включая все социальные слои, пробуждается к политической жизни.

Настроения момента чутко уловили некоторые чиновники, приступившие к сочинению доносов на своих начальников, где обвиняли их в монархических пристрастиях, реакционности, с вполне понятной целью обеспечить себе прогрессивную репутацию и занять, если получится, освободившиеся места. Как при любых политических потрясениях, появилась благоприятная возможность для карьерного взлёта. Споро росла новая, «демократическая», бюрократия и рука об руку с ней — степень коррумпированности.

«С первых же дней революции начали возникать самые разнообразные по названию, но весьма тождественные по внутреннему существу организации. Организовались все с домовладельцев, торговцев до групп «активных деятелей февральской революции», союза имени Минина и внепартийных групп республиканской демократии».

Началось оформление профессиональных союзов. Они были весьма разнообразны...

Как и по всей стране, органы Временного правительства в губернии вынуждены были сосуществовать с иными властными структурами. Первую скрипку среди них играло возрождённое детище 1905 года — советы и их исполнительные комитеты, которые оформились раньше партийных комитетов.

Весной советы формируются во всех городах Крыма, причём советы рабочих и советы солдатских депутатов сливаются. Полоса организации советов крестьянских депутатов, волостных и уездных, оказалась более растянутой: лето — осень 1917 года. Рядом с ними функционируют правительственные временные земельные комитеты. Повсеместного объединения городских и сельских советов в Крыму в течение 1917 года так и не произошло. Севастопольский, Симферопольский, Керченский, Феодосийский, Евпаторийский, затем Ялтинский советы приступают к изданию своих печатных органов — «Известий»...

Разрушение памятников

...Разрушение монументов — отличительная черта времён революций и распада империй. Схема вандальских акций начиная с марта 1917 года «была очень проста». Сначала в каком-нибудь либеральном листке появлялась подстрекательская статья. А затем толпа «возмущённых граждан», отнюдь не люмпенов, в каком-нибудь городе шла громить очередной монумент. Так, «Московский Листок» наставлял: «Каждый царский памятник по существу своему контрреволюционен. Для упрочения нового строя их необходимо снести до основания».

19 апреля толпа взяла в осаду памятник Александру III в Феодосии. Он был обклеен полотнищами с надписями «Позор Феодосии». 21 июня у памятника «снова собралась громадная толпа матросов и преображенцев и потребовала снять памятник». Местный совет согласился, прося, однако, подождать конца «подготовительных работ». «Но матросы и солдаты... сами взялись за работу и сняли фигуру». Это произошло 21–22 июня.

Вторая половина марта – апрель 1917 года прошли в Крыму под знаком воодушевления и надежд на скорое светлое будущее. Развернулась усиленная обработка мозгов либеральными властями и журналистами. На страницах газет, да отчасти и в реальной жизни, торжествовала краснобантовая эйфория.

Но уже осенью править бал стало насилие. Росли цены на продукты, которых стало не хватать. Начались забастовки, беспорядки, грабежи, погромы....

Хроника, Феодосия (июнь-октябрь):

— Тайный завод для выделки спирта, 5-й по счёту, обнаружен милицией на Католической ул.

— Вывоз всяких продуктов без разрешения продовольственной комиссии воспрещён.

— Забастовали ученики городского училища. Причина — недопущение их в очередь по выдаче мануфактуры.

— Солдаты толпой ринулись к винным складам. Начался пьяный дебош, стрельба, грабежи. Город захлестнула вакханалия безвластия, длившаяся до 16 октября.

Об этих днях оставили свидетельства два поэта, ставшие свидетелями «праздника плоти», — М.И. Цветаева и (почти свидетель, Коктебель) М.А. Волошин.

Волошин (письмо Ю.Л. Оболенской 20 октября): «В Феодосии погромы, пьянство, разбивают погреба... До нас ещё пока не дошло, хотя, рано или поздно, конечно, дойдёт».

Цветаева (письмо 19 октября С.Я. Эфрону): «Все дни выпускают вино. Город насквозь пропах.... У одного старика выпустили единственную бочку, которую берёг уже 30 лет и хотел доберечь до совершеннолетия внука. Он плакал... ».